Переводчик - Страница 58

К оглавлению

— Вполне, — кивнул Олег.

Через пять минут араба вывели за палатки штабных служб и поставили на колени. Романов позвал Нартова:

— Сюда иди, военный.

Когда Олег подошел, Романов вручил ему бесшумный пистолет Стечкина:

— Вали его…

Олег, машинально взявший пистолет, попытался, было вернуть его командиру, но тот убрал свои руки за спину, и спросил:

— Что, одного погибшего тебе мало? Ты их жалеешь, а они стреляют в тебя из-за угла… когда же у тебя это закончится?

Олег помотал головой. Видя, что уговоры снова не помогают, Романов забрал у переводчика пистолет, и тут же выстрелил в голову наемника. Убитый араб завалился на землю. B темноте послышалось журчание вытекающей из головы крови.

— Какая мерзость, — сказал Олег и, повернувшись, пошел к своему блиндажу.

Ему показалось, что Романову нравилось убивать.

Юрий Борисович посмотрел вслед уходящему Нартову. Ему действительно нравилось убивать. Нравилось убивать врага. Нравилось изводить нечисть из этой жизни… это была его работа.

От злости, охватившей все сознание, Олег не знал, куда себя деть. Спустившись в блиндаж, он открыл ящик, в котором хранилась водка, достал бутылку и выпил из горла половину. Потом достал из-под своего спальника банку с кашей, открыл ее ножом и стал есть. От шума проснулся Мишин:

— Ты что тут делаешь в такую рань?

— Тебя это не касается, — с вызовом, пьяно отозвался Олег.

— Ты как мне отвечаешь, молокосос? — Мишин быстро вскипел, и соскочил co своих нар. - Тебя что, вежливости не научили? Так я тебя быстро научу…

Нартов молча встал, и вдруг быстро ударив Мишина головой в нос, приставил нож к горлу лейтенанта:

— Заткнись, скотина… или убью…

Сзади на Нартова налетел Иванов — он мгновенно перехватил руку с ножом, завернул ее за спину, и взяв Олега в удушающий захват, прошипел:

— Еще раз вытащишь нож на своего — я тебе все руки переломаю. Понял? Духов резать будешь, своих не тронь!!!

Олег пьяно сказал:

— Надоел мне ваш лейтенант…

Мишин кинулся, было на него с кулаками, разбрызгивая кровь из разбитого носа, но его перехватил проснувшийся Лунин:

— И ты тоже хорош! Как вы оба меня достали…

Иванов спрятал нож под спальник, и сказал:

— Я тебя отпускаю, и не вздумай снова кидаться. Понял?

— Понял, — кивнул Олег.

Глеб отпустил захват. Нартов сел на свои нары, и принялся потирать шею. Мишин, потрясенный произошедшим, ничего не говорил и ничего не предпринимал. Для него выходка Нартова была полной неожиданностью.

— Ложитесь спать, — посоветовал Иванов и добавил: — Bce…

Мишин смыл в умывальнике кровь с лица и, повернувшись к Нартову, сказал:

— Завтра поговорим…

Хотелось куда-нибудь идти, что-то делать. Олег задумал, было сходить к Кириллову, но вспомнил, что там лежит труп убитого бойца. Почему-то он не мог вспомнить его фамилию. Потом вспомнил, что даже не знал ee. Просидев на нарах в темноте минут десять, он завалился на бок и вскоре уснул.

— Скотина, — прошипел Мишин.

Его уже никто не слышал.

* * *

Ближе к обеду пришла колонна, в которой Света увидела знакомое лицо — начальника медицинской службы отряда специального назначения Сашу Кириллова.

— Здравствуй, — поздоровалась с ним Света.

Кириллов никак не ожидал увидеть ее здесь, хотя и знал, что Игорь погиб.

— Светлана? Ты?

— Да я. Теперь я с вами здесь.

— Как же так, Света?

Они помолчали. Вопрос, как показалось обоим, был задан в пустоту.

— A ты, по какому поводу, у вас же база там, где-то в горах…

— Я привез нашего бойца. Вчера погиб на боевом задании. Снайпер его убил.

— Боже мой, — Света обхватила ладонями свое лицо.

— Снайпера мы грохнули, а вот мальчишку уже не вернуть, — сказал Саша.

— Боже мой, — повторила Света. - Какой ужас… и ты так просто об этом говоришь…

Саша пожал плечами. Он уже привык к этому.

— Послушай, Света, давай я его отвезу в морг, все оформлю, а потом снова приду к тебе, тогда и поговорим. Лады?

— Хорошо. Я что-нибудь найду к чаю…

Саша вернулся через час. Света заварила чай, достала где-то сухие пряники. Чай разлили по кружкам. Сидели и смотрели молча друг на друга несколько минут.

— Я должна была сюда приехать, — сказала Света. - Они убили моего Игоря, но им не убить меня. Я сделаю все для нашей победы, что только будет в моих силах. Если надо, я пойду на передовую, в боевые части. Если надо, я даже к вам в отряд пойду.

— B отряде я сам справляюсь. Если уж ты сюда приехала, то твой опыт и знания больше нужны здесь, в госпитале. Ты уже работаешь?

— Да. Меня поставили на лапаротомию. Вчера привезли одного лейтенанта — осколком ему рассекло живот… сейчас уже все для него закончилось. Проваляется в госпитале и комиссуется. Ты знаешь, он был рад, что его ранили…

— Он был рад, что его не убили, а только ранили. Рана у него заживет, а вот в бой ему больше ходить не надо. Вот он и рад… — объяснил Кириллов.

— B мирной жизни я никогда не видела людей, которые бы радовались такому ранению…

— Все познается в сравнении. Здесь война. A у войны другие ценности и другие законы. Сказать проще — у войны нет никаких законов…

Саша попытался откусить кусок пряника, но пряник слишком был тверд. Чтобы не обидеть Свету он решил вопрос с пряником с помощью ножа — достал из кармана финку и раскрошил ей ретивый пряник.

— Как там наши? — спросила Света имея ввиду своих знакомых из отряда.

— Потихоньку, — Саша не хотел говорить, что все пока хорошо — можно было запросто это «хорошо» сглазить.