Переводчик - Страница 100

К оглавлению

100

— Хорошо…

Кириллов вышел.

Олег подскочил:

— Юрий Борисович, я на минуту…

— Валяй…

Олег выскочил из палатки:

— Саша!

Кириллов, отошедший метров на двадцать, обернулся.

— Чего тебе?

— Ты раненых сам повезешь?

— Наверное, да. A что?

— Знаешь, — Олег начал переминаться с ноги на ногу. — Я тут подумал… чего женщину обижать…

— Hy?

— Если эта… если будешь в хирургии, передавай привет… и скажи, что я на нее не в обиде…

— Хорошо, — Кириллов широко улыбнулся и дружески хлопнул Нартова по плечу: — Обязательно передам.

— Ну, все… — выдохнул Олег. — Счастливого пути…

— Ну, бывай…

Олег вернулся в палатку. Араб поднял на него свой взгляд, но тут же уткнулся снова в пол.

— Спроси его, — Романов повернулся к Олегу. — Умеет ли он пользоваться картой?

— Ты умеешь пользоваться картой? — спросил Олег.

— Немного умею… — отозвался Абусаид.

Олег перевел. Романов указал на карте район, в котором находилась ложбина, образованная рекой, в которой, по словам араба, должен был произойти сбор группы, после рейда на Хатуни.

— Укажи точнее, где находится пункт сбора…

Араб уверенно указал на ложбину и пояснил:

— Вот здесь. На правом берегу одинокое дерево. Возле дерева кусты. B кустах сбор отряда.

— Сигналы безопасности?

— Ниже по тропе, вот здесь, — араб снова ткнул пальцем в карту, — будет сидеть дозор. Они по рации будут связываться с основной группой.

— Сколько человек в дозоре?

— Два-три… не больше.

Романов отмерил на линейке циркулем и приложил его к карте. Чертыхнулся:

— «Нонами» не дотягиваемся…

Олег понял: командир сейчас рассчитывал, как будет накрывать в ложбине группу боевиков. Если артиллерия десантников туда не доставала, то это значительно усложняло решение задачи… вывод же артиллерии за пределы хорошо охраняемой базы был не желателен.

Вдруг Романов, бросив на стол циркуль, злорадно посмотрел на Нартова:

— Ну что, переводчик, разомнем косточки?

— Это как? — не понял командира Олег.

— Сами пойдем. Маленькой группой. Вместе с ним… — Романов указал на араба.

— Я за любой кипеж, кроме голодовки… — отозвался Олег.

— Тогда переводи…

Олег повернулся к арабу и начал:

— Мы передумали. Мы сейчас тебя расстреляем…

Араб бешено вращал белками глаз. Пот лился с него ведрами. Руки тряслись… человек совершенно четко понимал ситуацию.

Араба вывели из штабной палатки, и повели в угол расположения отряда. Там его привязали к столбу. Олег, выполняя инструкции Романова, сказал арабу:

— Мы связались через посредника с Бисланом и предложили обменять тебя и трупы ваших моджахедов на наших десантников из соседнего полка. Ахмадов передал, что наших десантников он расстрелял. Теперь мы расстреляем тебя.

Абусаида трясло, и он не мог ничего сказать. Как бы там не говорили, но даже идейные шахиды перед лицом смерти теряли здравый смысл. Олег знал, что случись ему быть на месте этого араба, он тоже бы тронулся рассудком… как и любой другой нормальный человек.

Иванов скинул автомат с плеча и звонко передернул затворную раму.

— Скажи ему «до свидания», — усмехнулся ротный.

— До свидания, — перевел Олег.

Ротный выпустил половину магазина. Отвязанный от столба араб упал на землю и не шевелился. Иванов умело положил пули буквально впритирку с телом араба, ювелирно не задев его ни одной. От такого мощного психологического воздействия Абусаид потерял сознание.

— Тащите его в палатку… — распорядился Романов.

Когда араба волокли в палатку, Олег увидел, как с расположения десантных полков взлетел санитарный Ми-8.

Романов связался с радиоразведчиками и долго с ними переговаривался.

Откачивать араба не пришлось. Минут через десять он пришел в себя и начал выть. Его встряхнули, усадили на стул.

— Если хочешь остаться в живых, ты будешь делать то, что мы тебе прикажем! — Олег старался сохранить при переводе и интонацию Романова. Это у него получалось.

Иванов стволом автомата поддел араба под челюсть и приподнял голову:

— A ну, подними свое табло! И слушай, что тебе говорят…

Араб был сломлен окончательно. B душе у него была пустота. Пережить расстрел в трезвом рассудке ему не удалось…

Пришел начальник связи и принес радиостанции. Романов покрутил один «кенвуд» в руках. Передал радиостанцию Нартову:

— Начинаем!

Олег непроизвольно посмотрел на часы. Через три часа начнет темнеть…

— Hа, — Олег передал арабу радиостанцию. — Вызывай «Вайнаха» и передавай: я «Хейла-пять», я жив, co мной Умар, Ибрагим, Леча и Дустум. Скажи, что у тебя садится аккумулятор, и ты стоишь на горе. Остальные внизу тебя ждут. Ибрагим, Леча и Дустум ранены. Пусть Бислан ждет в условленном месте. Понял?

Араб чуть заметно кивнул. Иванов ухватил его за подбородок:

— Нет, ты понял?

Абусаид кивнул.

— Передавай, — сказал Олег. — Но помни: если что-то скажешь не то, умрешь на месте.

Араб надавил клавишу передачи и хриплым голосом начал вызывать:

— «Вайнах», я «Хейла-пять».

Он отпустил клавишу. Эфир молчал.

— Продолжай, — сказал Нартов. — Вызывай безостановочно.

— «Вайнах», я «Хейла-пять».

И снова молчание. Только шорохи в эфире…

— Иди, — сказал Романов Иванову: — Готовь роту к выходу. Идем бронегруппой и машинами… Одну группу роты Самойлова в резерв в боевой готовности.

— Есть!

Глеб вышел из палатки.

100