Переводчик - Страница 93

— Ну, вроде заживает, — протянул Кириллов. — Надо бы в госпиталь тебя свозить, да снимок сделать — как там кости твои срастаются…

— Нормально срастаются. Ем, как ты и прописал, кальцекс…

Нартов вопросительно посмотрел на врача. Саша выдержал взгляд и, усмехнувшись, сказал:

— Да понял я, что ты не за этим пришел…

— Я за этим пришел… — чуть смутился Олег. — Зачем же еще?

— Ну мне-то не ври. По глазам вижу…

— A что? Так и заметно?

— Да от тебя любовью за километр несет… ox не дождется тебя твоя Оля!

— Причем здесь моя Оля? O чем ты вообще?

— Да ладно, Олег. Я все прекрасно понимаю. Меня ты не обманывай.

Вовка в углу палатки чуть слышно усмехнулся. Олег посмотрел на него. Закипел чайник.

— Чай готов… — сказал Саша.

Вовка подскочил к чайнику и быстро разлил по трем кружкам. Достал cахаp, галеты. Пригласил к столу:

— Готово…

Олег отхлебнул горячего чая, чуть не ошпарив себе язык.

— Витю Данилова отправили в Ростов, — сказал Кириллов. — Жить будет. Пришел в сознание, говорят. Уже просится обратно в отряд.

— У него же глаза нет…

— И тем не менее…

— Вот человек… — восхитился своим сослуживцем Олег. — Вот молодец!

— Ему нужна очень дорогостоящая операция… — сказал Саша. - Министерство обороны оплатить такую операцию не сможет. Да и делают такие операции только в Германии и Израиле. Без этой операции у него может развиться опухоль мозга. Оказывается одна пуля задела мозг…

— И много надо? — спросил Олег.

— От десяти до сорока тысяч баксов… — отозвался Саша. - Только где взять такие деньги?

Нартов зло усмехнулся:

— Это мы можем…

— Ты о чем? — не понял его врач.

— O министерстве обороны. Загнать человека в бой мы можем, а вот лечить мы его не можем — у нас денег на это нет… правильно Борисович говорит, что у нас жизнь солдатская ничего не стоит…

— Приду с армии, — вдруг сказал Вовка, — поступлю в медицинский институт. Буду военным хирургом.

Наверное, Вовка давно вынашивал эту мысль…

— Дельно, — поддержал своего подчиненного Кириллов. — Чем смогу — помогу.

— Отслужившим в армии привилегии какие-нибудь положены при поступлении? — спросил Вовка.

— Какие-то положены… — обнадежил его Олег и встал. — Ну, спасибо за чай, пойду я…

Когда Олег вышел из палатки, Саша вышел следом:

— Погоди…

Олег повернулся и выжидающе посмотрел на Кириллова. Тот спросил:

— Ты меня хотел о ком-то спросить?

— Нет, — соврал Олег.

— Зря. A вот одна известная вам мадам очень интересовалась вашим здоровьем, а еще она просила тебе передать, что хочет перед тобой извиниться за какой-то пьяный разговор.

Олег сделал вид, что не понимает, о чем идет речь. Саша усмехнулся:

— Олег, она ждет тебя в гости.

— Хорошо, — сухо кивнул Нартов. — Ладно, я пошел. Спокойной ночи…

— Взаимно, — отозвался Кириллов.

Олег двинулся к своему блиндажу, а в душе у него вдруг все радостно запело. Он гнал от себя эти мысли, но они не уходили. Где-то, совсем недалеко отсюда, в Ханкале, в палаточном госпитале живет и работает она… в грязи по колено, без сна и отдыха, на грани психического срыва от своей работы…

И совсем далеко отсюда, в родном городе ждет любимая, которая скоро должна стать законной супругой. Там у нее нет грязи по колено, у нее нет изматывающей до смерти работы, она не знает, что такое спать в сутки меньше двух часов неделю подряд, она не видела не отапливаемую палатку-морг с кучей разорванных войной человеческих тел…

Олег спустился в блиндаж, лег на нары и закрыл глаза.

Мужики играли в карты. Мишин проигрывал и оттого сильно матерился. Олег не заметил, как уснул.

C утра в отряде началась суета, свойственная подготовке к большому походу. B ротах провели стрельбы, в том числе и реактивными гранатами. Олег тоже отстрелил одну «Myxy» и остался страшно довольным сим действием. B сорок пятом разведывательном полку тоже чувствовалась суета.

После обеда две роты были посажены на бронетехнику и убыли в сторону Сельментаузена с задачей маневрировать в районе вне базы так, чтобы с высот, на которых могли находиться расчеты ПЗРК духов, не было видно, где находится большая часть отряда специального назначения.

Сорок пятый полк тоже вывел за пределы расположения две роты, которые ушли в сторону Шали и растворились в горном чеченском лесу.

Ближе к вечеру в палатке у аккумулятора с радиосканером собрались Романов, Шумов и Нартов.

— Ракетчики уже на стреме… — сказал Романов. — Как только арабы выходят в эфир, мы даем отмашку осназовцам, они дают координаты нам и ракетчикам, мы определяем, какую сопку бить, и даем ее в ракетный дивизион. И все. Едем собирать сливки. Знаешь, Нартов, сколько трудов мне стоило договориться co всей цепочкой? Мне пришлось подключать даже оперативного офицера из Главного Разведуправления, который координирует здесь действия спецразведки…

— Они нам выделяют только одну ракету? — спросил Шумов.

— He только одну, — усмехнулся Романов. — Правильным будет сказать: «аж целую одну ракету»! Скольких трудов мне это стоило!

— Если наша логика верна, то духи держат на каждой высоте зенитный расчет и поэтому удар по любой сопке приведет к результату, — сказал Игорь. — Но если это не так и расчет сидит только в одном месте, наши шансы на успех резко снижаются…

— Я и этот вариант предусмотрел, — сказал Романов. — Ракетой удар будет нанесен по самой удаленной от нас высоте — по той, куда не достанут десантные «Ноны». По ближним высотам в момент пуска ракеты ударит артдивизион десантников. Всего запланировано израсходовать по каждой высоте восемьдесят снарядов.