Переводчик - Страница 73

Олег, пытаясь согреть пальцы ног, начал ими шевелить, но накалившиеся на морозе горные ботинки уже, по всей видимости, превратили пальцы на ногах в белые костяшки-отморозки…

— Ну и где эта тварь? — спросил Романов минут через сорок.

Олег хотел было ответить что-нибудь, но не смог. Челюсть отказывалась работать — что-то произошло с суставами.

— Сейчас не придет, потом поздно будет… — сказал Романов и посмотрел на часы. — Нам уже валить отсюда надо. Сейчас начнется движение, и мы мало что сможем здесь сделать…

Подполз Иванов. Он курил в кулак:

— Ну что, Борисович, делать будем? Проводник, кажись, не придет…

Глеб выпустил дым сигареты внутрь бушлата.

— Проверяют нас, суки, — Романов посмотрел на капитана. - Они ведь тоже не дураки. Олега могли влет раскусить. Какой из него араб? Наверное, и раскусили, но понимали, что если сразу забузят, то остальные рядом где-то. Придут и перемочат всех на месте.

— Надо было так и сделать сразу. Грохнули бы одного, второй и так бы нас на проводника вывел. Чего было зря комедию ломать… — выговорил Иванов.

Помолчали минут пять.

— Ну так что? — спросил Глеб. — Уходим?

— Подождем еще, — сказал Романов.

— Уходить надо. Светло уже. Движение сейчас начнется. Пастухи…

— Ты что, пастухов испугался?

— Мне на них абсолютно… — Глеб не договорил, и полез обратно на свою позицию.

Еще через пять минут на связь вышел Лунин:

— Никого нет. Что будем делать?

Романов посмотрел на часы, сплюнул в сторону, и сказал:

— Возвращайтесь.

Было слышно, как на той стороне радиоэфира Дима облегченно выдохнул. Наверное, он специально в момент выдоха нажал кнопку на тангенте…

Группа снялась с места неудавшейся засады, и в темпе вышла на хребет, где дождались подгруппу Лунина. Там пересчитались, вызвали эвакуацию, и начали спуск с другой стороны хребта. B назначенное место вышли с резервом времени в полчаса, и заняли круговую оборону. He хватало еще в самом конце операции расслабиться и нарваться на боевиков.

Бронегруппа пришла точно в срок. После возвращения на базу Романов построил разведчиков, поблагодарил за службу и разрешил пять часов поспать.

Разрядившись, и сдав оружие с оставшимися боеприпасами, Олег собрал у всех промедол, и пошел к начмеду.

— Привет, — поздоровался Олег, входя к врачу в палатку.

Саша еще спал и, услышав Олега, тут же подскочил:

— Что?

— Это я. Промедол принес, — сказал Олег, протягивая Кириллову шприц-тюбики. — Ты чего так прыгаешь?

Саша сел на свои нары:

— Сон приснился страшный.

— Какой? Расскажи, чтобы он не сбылся.

— Уже не помню, — Саша посмотрел на Олега: — Вот только что помнил, а сейчас уже сон вышел из головы…

— У меня такое бывает, — кивнул Олег. — Даже часто…

— Промедол принес?

— Да.

— Как выход?

— Нормально… — Олег неопределенно махнул рукой.

— Давай шприцы сюда!

Саша спрятал промедол в ящик, и дальше лег спать. Олег вышел из палатки, и пошел в свой блиндаж.

B блиндаже Лунин и Иванов уже разливали водку.

— Будешь? — спросил Дима входящего в блиндаж Нартова.

Олег подставил кружку. Он понял, что без водки сейчас он не сможет.

— Наливай…

Распив на троих полбутылки, офицеры повалились спать. Кутаясь в одеяло, Иванов вдруг спросил Нартова:

— Ну как, Олег, ощущения? Вот это уже война…

— Сойдет, — отозвался Олег.

Он завалился на спальник и прикрыл глаза. На тело навалилась страшная лень — не хотелось двигаться, и не было сил даже снять с себя хотя бы ботинки и разгрузочный жилет. Ноги до сих пор не отогрелись, но сейчас под боком была натопленная печка, никуда не надо было идти, и беспокоиться уже было не о чем…

Голова закружилась, и казалось, что тело валится в какую-то бездну. Стало мутно на душе, и Олег не заметил, как впал в дремоту.

* * *

Под утро, после череды операций, Света вошла в свой модуль и завалилась на койку. Руки-ноги отваливались от усталости. Она отстояла шесть операций, на одной из которых умер тяжелораненый лейтенант внутренних войск. Мальчик буквально перед своей смертью пришел в себя и просил сохранить ему жизнь. Света сделать этого не смогла. У него была большая кровопотеря и значительное повреждение печени. Еще перед началом операции было уже совершенно ясно, что лейтенант не жилец. Но за операцию взялись, пытаясь использовать хоть какой-то шанс на спасение его жизни.

B модуль вошла Ирина и тоже упала на койку. Минут через пять она сказала:

— Господи, когда это все закончится?

Вопрос повис в воздухе. Света не знала на него ответа. Она сама задавала себе этот вопрос тысячу раз на день. И ответа не было.

Еще через три минуты они обе уже спали. График работы позволял им сейчас выспаться, но такого удовольствия они не испытывали уже давно — в госпиталь раненые поступали не равномерно, а наплывами, по мере того, как войска в Чечне вели боевые действия. Одномоментное поступление большого количества раненых собственно и отличало военный госпиталь от гражданской больницы. A наличие у военных врачей погон на плечах заставляло их работать, не взирая ни на какие трудности. Вот и сейчас молодые женщины спали, но в любой момент были готовы подняться и приступить к выполнению своих задач.

Бесследно это не проходило. Света чувствовала, что в любой момент готова наорать хоть на кого, и только выдержка не позволяла сделать это. Иногда, особенно когда раненых привозили под вечер, понимая, что отдых ночью отменяется, ей невыносимо сильно хотелось бросить все это и просто уехать к себе домой, плюнув на госпиталь, на армию, на войну в Чечне. Но как только она видела раненых, это желание у нее улетучивалось до следующего раза. Света вставала к операционному столу и делала свое дело…