Переводчик - Страница 70

К оглавлению

— Ну так что? — Романов снова уделил внимание своему собеседнику.

— Это заместитель Ахмадова… — сказал чеченец.

— A ты кто?

— Я Ширвани Чатигов, водитель Ахмадова.

— Ты же был не за рулем!

— Я поменялся. Устал очень…

— Куда ехали?

— На базу в горах.

— Где находится база? Можешь показать на карте?

— Могу.

Ему показали карту, а боевик показал место, где находится база.

— Сколько там человек?

— Человек двести.

— Где сам Ахмадов?

— Сейчас на базе. Вот, вез ему его жену — он ее уже три месяца не видел…

— Кому подчиняется Ахмадов?

— Басаев отвечает за наш район. Ему Ахмадов и подчиняется.

— B вашем отряде есть наемники?

— Есть. Человек двадцать.

— Арабы?

— Да. Есть два негра.

— Кто им платит?

— He знаю.

— Вообще, деньги в отряде есть?

— У Ахмадова есть. У него же бизнес был до войны…

— Тебе он платит?

— Счет идет, а деньги обещает дать после войны…

— Где есть у вас промежуточные базы или схроны с оружием и другими запасами?

— Еще две базы есть в районе Хал-Килоя. Знаю, есть схрон на кладбище Сельментаузена…

Ему снова показали карту, и он указал на карте все, что знал.

— Где сейчас Хаттаб?

— He знаю. Говорят, они после Улус-Керта вместе с Басаевым ушли на Ведено.

— Про остальных что знаешь?

— Гелаев был в Сааби-Хуторе, он туда Бислана на выручку звал, но мы не пошли. У нас тогда было мало патронов.

— Сам ты откуда?

— C Шатоя.

Допрос длился около получаса, но чеченец мало что знал, и для получения ценной информации был не пригоден. Закончив с ним говорить, Романов приказал ему лечь лицом на землю, и выстрелом из бесшумного пистолета убил его.

— Ну, чего смотрите? — повернулся Романов на разведчиков. — Никогда раньше не видели такого?

Казалось, что он был зол. На самом деле он был рад, что засада с ходу прошла удачно, без потерь и с результатом: в дипломате находился спутниковый телефон, с помощью которого можно было вскрыть сети управления чеченских боевиков, а в рюкзаке Нартова папка с документами и куча автоматных затворов…

Разведчики разошлись. Романов заткнул свой пистолет под разгрузку, и никто не видел, как у него тряслись руки.

Радист отправил на базу сообщение о результатах налета и координаты выявленных баз боевиков.

— Отдохнули? — спросил командир.

Олег, лежащий спиной на земле, понял, что пора вставать…

— Идем на пределе, — начал ставить задачу подполковник. — Кто будет отставать, того будем нести на руках. Постоянно вести наблюдение. Пошли…

Дозор ушел вперед и группа, чуть выждав, пошла следом. Для засады на колонну пришлось сделать лишний круг по горам, который вымотал разведчиков, и теперь группа должна была идти к цели по не запланированному ранее маршруту.

Ночь стояла темная — хоть глаз выколи. Олег несколько раз чуть не вывернул в каких-то ямах ноги, да чуть не сломал пару раз себе руки, падая на тех ямах. Помимо всего прочего он сейчас остро чувствовал, что сильно натер ноги, и стопы огнем горели, мешая нормально идти. Если вниз шли еще нормально, то дорога вверх забирала силы не по минутам, а буквально по секундам и он чувствовал, что скоро просто упадет и не сможет никогда встать. Олег кусал губы и тихо, почти про себя, подвывал, но шел не останавливаясь. Он уже перестал жмуриться — попадет ветка в глаз, ну и хрен с ним…

Появилась апатия ко всему происходящему, а вместе с ней и злость. Злость не человеческая, какая-то необычная. Еще никогда в жизни Олег не был так зол. Злость гнала его вперед и практически не давала ни о чем думать.

Впереди мелькала спина гранатометчика с сумкой для трех гранат — зеленые вышибные заряды торчали вверх и в стороны, и казалось, что впереди идет японский самурай с мечами на спине и рукоятками мечей вверх и в стороны.

Сзади тяжело дышал Романов. Сейчас он был человеком, и тоже уставал на глазах. Но Олег почему-то был уверен, что командир способен одолеть еще и не такие переходы.

— Ты как? — спросил Романов.

— Иду… — отозвался Олег, не поворачиваясь, но, точно зная, что вопрос обращен к нему.

Группа шла. To вверх по горам, то вниз. To левый косогор, то правый. To кусты, то скалы.

И дышать тяжело…

Перемахнув очередную седловину, начали спуск. Вниз немного легче, но ноги уже просто подламывались без отдыха. Вниз шли минут сорок, и по истечении этого времени Лунин подал знак, что впереди что-то есть. Группа остановилась, пока дозор не выяснит, что впереди и как это что-то может повлиять на безопасность группы.

— Кажись, пришли… — сказал Иванов.

Глеб вытирал с лица не пот, а воду…

Местность осмотрели в приборы ночного видения, сверились по GPS. Романов указал пальцем на разведчиков:

— Авдей и Зайцев в наблюдение. Остальные отдыхать двадцать минут. He спать. Глеб, Швец, co мной. Старшим здесь остается Нартов.

Романов ушел вниз проводить рекогносцировку засады.

Олег сел под деревом и прикрыл глаза. Двадцать минут, которые Романов отпустил на отдых, он решил взять сполна.

Мокрая спина продрогла, и согреться сил уже не было. Это было совершенно незначительное неудобство по сравнению co всем остальным, что произошло за последние несколько часов, и вскоре Олег плюнул на мороз.

Было холодно. Ночи были еще холодны…

Страшно болели натертые ноги. Ломило от перегрузок спину и суставы. На душе было тяжело от совершенного массового убийства.

Олег вдруг вспомнил, что когда он стрелял по машинам, то даже испытывал в душе какой-то азарт вседозволенности. Тогда ему хотелось стрелять еще и еще. Совершенно спокойно добил в голову раненого боевика. И эта женщина с простреленной головой…