Переводчик - Страница 14

Первая БМП проскочила мимо нее немного дальше и остановилась, перекрыв собой улицу. Вторая почти вплотную подошла к горящим машинам, и из нее высыпали солдаты. Бойцы разбрелись по всему месту происшествия.

— Мальчики… — Эльвира почувствовала дикую слабость, окутавшую ее тело, — Мальчики, я своя, не убивайте меня…

Когда ее подхватил лейтенант, она разрыдалась и опустилась на дорогу без сил.

— Они всех убили, — только и смогла она сказать.

— Где «чехи»? — жестко спросил ее лейтенант, но Эльвира уже не реагировала ни на какие вопросы. Она лишь вяло показала рукой направление, с которого велся по ним огонь.

Ее посадили в БМП и дали выпить водки, а через час она уже сидела на кушетке медпункта двадцать первой бригады, и капала сама себе йод на сбитые руки, и время от времени в который раз начинала рыдать.

— Ранена? — спросил кто-то властным голосом.

Эльвира подняла глаза, и увидела командира бригады. Фоменко выглядел сильно усталым человеком и смотрел на нее абсолютно безразличным взглядом. Это не было настоящим безразличием, просто человек не спал пятые сутки, а все это время постоянно должен был принимать, и принимал решения, выполняя которые гибли его подчиненные. Все это вместе наложило на него отпечаток апатии к человеческому существу, и в первую очередь к самому себе. Грязная, трясущаяся, обмочившаяся, перепуганная боем медсестра, была просто песчинкой, на фоне двадцати восьми человек, погибших в бригаде только за последние сутки.

— Поверь, сестренка, эти бараны заплатят за нападение на машины Красного Креста! Я найду их. Никуда им отсюда не деться!

Фоменко повернулся и ушел. Эльвира посмотрела ему в след и снова расплакалась.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Астапов долго крутил телеграмму в руках. Смотрел и так, и эдак. Он отказывался верить в то, что было в ней написано. Этого в принципе не должно было быть. Игорь не мог оказаться на переднем крае. Он не мог быть убитым. Ведь он развернул отделение в Моздоке! A ведь Моздок так далеко от войны!

До обеда Вадим Иванович носил телеграмму в кармане, не зная как показать ее Светлане. Он перебрал в голове массу разных слов, но все равно не смог найти нужных. Ничего не получалось сложить на словах, но и столько тянуть уже было нельзя.

После обеда он, наконец, набрался решимости, и вошел в хирургическое отделение. Света сидела за столом, и что-то писала.

Вадим Иванович присел на край стула, и сам того не ожидая, спросил:

— Светлана Юрьевна, у вас еще много работы на сегодня?

Света подняла на начальника глаза.

— Закончить отчет за январь надо, обойти больных, а что?

Астапов не смог посмотреть ей в глаза, и теперь рассматривал плакаты на стене. Он ответил не сразу.

— Пришла телеграмма.

Света непонимающе посмотрела на него, и переспросила:

— Какая телеграмма?

— Вот эта, — Астапов выложил на стол телеграмму, и тут же добавил: — Но это еще не точно, может быть ошибка какая-нибудь?!

Света развернула телеграмму, ощущая в ней уже что-то плохое, и вдруг буквы поплыли у нее перед глазами. Света не сразу поняла смысла прочитанного, а, поняв, вдруг почувствовала, как ей становится плохо.

— Игорька моего убили… — глухо сказала она, и встала co стула.

Астапов поспешил посадить ее обратно, и тут же побежал к рукомойнику, набрать воды.

Света еще раз перечитала телеграмму, и несколько минут совершенно с виду спокойно, смотрела на суетящегося возле нее начальника.

— Может это ошибка? — снова повторил Астапов, подсовывая Свете стакан с водой.

Она машинально взяла стакан, поднесла ко рту, но тут же стакан вырвался из руки и упал на пол, разбившись на мелкие осколки, разлив воду по плиточному полу.

— Игоря убили… — вдруг громко завыла Света, и уткнула лицо в ладони. — Как же так? Как же так?

— Это ошибка, Светлана Юрьевна, вот увидите — придет еще другая телеграмма, опровержение… — Астапов сам не верил, что говорил. Просто он не знал, что нужно было сейчас говорить.

Он встал, и начал искать что-нибудь сердечное, всерьез опасаясь за возможный приступ от таких известий.

Света надрывно всхлипывала и выла. Она залила слезами уже не имевший для нее никакого значения журнал с отчетом за прошедший месяц, и потом совсем уронила голову на стол.

— Игорь… Игорь… — только и повторяла она сквозь всхлипы и слезы.

Вадим Иванович встал сзади, и положил свою ладонь на плечо Светы. B этот момент он вдруг почувствовал, что сам частично виноват в гибели Игоря. Вспомнил, как неделю назад так некрасиво обошелся co Светой на плацу, когда она подошла к нему просить, чтобы Игоря в Чечню не отправляли…

— Света, прости… — прошептал он, — прости…

Света просидела за столом час. Когда уже слез не оставалось, она подошла к рукомойнику и умыла лицо. Все это время Вадим Иванович находился рядом, и старался хоть как-то морально поддержать ee…

— Когда его привезут? — холодным голосом спросила она.

— Пока не сказали, — с готовностью отозвался Астапов.

— Его нужно хоронить на его родине. Его нужно везти туда, — так же холодно продолжила Света.

— Да, да, конечно, — согласился Вадим Иванович.

— Мне нужны деньги, чтобы ехать на родину Игоря.

— Разумеется. Я сейчас схожу в финотдел…

Света оделась и вышла из отделения. Астапов не стал ее останавливать и спрашивать, куда она пошла.

Света вышла из госпиталя и медленно пошла в сторону общежития. Она смотрела вниз, боясь поднять глаза, полные слез. Мысли не покидали ee. Все казалось не реальным, казалось, что все, что происходит с ней сейчас — это сон.